Как США инвестировали в российскую демократию после Февральской революции
США первыми из огромнейших держав признали Временное правительство. Дэвид Фрэнсис, южноамериканский засол в Петрограде, экзальтированно писал вашингтонским адресатам о февральских событиях в Рф: «Эта революция является реализацией отстаиваемого и пропагандируемого нами демократического принципа правления». Весна 1917 года стала периодом очевидной эйфории в русско-американских отношениях, президент США Вильсон патетически заявлял, что Америка и Наша родина сейчас «партнеры в борьбе за свободу и демократию».
В свергнувшем царя Петербурге тем временем рассчитывали на вещественную помощь со стороны богатой Америки, только-только официально вступившей в Первую мировую войну. До февраля 1917?го бессчетные пробы королевского правительства получить большие кредиты в США оканчивались умеренными плодами — в общей трудности около $80 млн за все годы войны. Для сопоставления: Британия за тот же период кредитовала королевскую Россию в 14 раз щедрее.
Но весной 1917 года Временное правительство рассчитывало на неоднократный рост вещественной поддержки со стороны Вашингтона. Казалось, основания для этого были — в США не только лишь приветствовали Февральскую революцию по идейным суждениям, да и рассчитывали средством экономического воздействия на Россию усилить собственный политический авторитет в Европе. Вашингтон тогда только примеривался к роли мирового фаворита и нуждался в союзниках на евразийском материке.
Оптимизм «временных» властителей Рф по поводу заморских братьев по демократии подогрел открытый в мае 1917 года южноамериканский кредит, 1-ый после Февральской революции. Он составил $100 млн — больше, чем когда-либо получала от США королевская Наша родина. У «временных» министров, испытывавших нараставшие трудности с внутренним финансированием, здесь же разыгрался аппетит. В личной переписке Миши Терещенко, первого министра денег Временного правительства, озвучивалось: «Если америкосы дали бы нам для начала 1 млрд баксов, что им сделать очень легко…» Мечты главы Минфина понятны — такая сумма позволяла без усилий профинансировать полгода мировой войны.
Оптимизм «временных» министров подхлестнул и начавшийся в июне 1917?го визит в Россию презентабельной делегации из США. Во главе янки, торжественно поселившихся в Зимнем дворце, стоял Элиу Рут (на фото) — не только лишь прошлый госсекретарь и сенатор от штата New-york, да и политик, близкий к Джону Моргану, наикрупнейшему банкиру США.?Но, понаблюдав министров поблизости, сенатор Рут в разы урезал их денежные мечты, к тому же увязал южноамериканские средства с политическими обязанностями: «Прежние и предстоящие кредиты предоставляются только до того времени, пока Наша родина участвует в войне против Германии».
В июле–августе 1917?го из Вашингтона перевели поначалу $75 млн, потом еще $100 млн. Это было куда меньше, чем возлагало надежды Временное правительство, но в разы больше, чем предоставляли другие забугорные кредиторы из числа русских союзников по Первой мировой войне.
Интересно, что $75 млн, экстренно выделенных в июле 1917 года, предназначались для финансирования российских войск и флота в Финляндии. Рубль к тому времени приметно обесценился, и у Временного правительства не было валюты, чтоб и далее брать лояльность финнов. Министрам Керенского пришлось разъяснять янки, что без их баксовых кредитов придется вводить принудительный курс рубля к финской марке, а такая мера «могла бы вызвать в Финляндии восстание».
В общей трудности США выдали Временному правительству кредитов на $325 млн. Это составило только 5% от суммы займов, которые к тому времени получили от Вашингтона другие союзники — Париж, Рим и Лондон. Притом самый большой транш, он же последний, америкосы предоставили Временному правительству 1 ноября 1917 года, за неделю до свержения Керенского большевиками.
